Иван Алексеевич Бунин

Художественный мир Ивана Алексеевича Бунина

А. П. Чехов уже в начале века видел в Бунине единственного в своём роде писателя. Каждому из нас открыть для себя Бунина, значит, сделать шаг к собственной зрелости.

Бунин, как художник, формировался в конце 80–х – 90–е годы, в процессе сложных литературных взаимодействий. Писателя не оставляло влечение к вечным загадкам человеческого существования, к герою перед лицом смерти, постоянный интерес к прошлому России и человека, к древнему Востоку и его философии. Эти черты художественного мира Бунина сближают его с Толстым. С Чеховым же Бунина связывает предельная лаконичность его художественного письма, смысловая насыщенность образной детали, умение художника уловить драматичность бытового, будничного течения жизни.

Толстовские и чеховские «истоки» в творчестве Бунина на рубеже веков осложнялись его взаимоотношениями с символистами.

Природу Бунин полюбил раньше себя, раньше людей, в чём признавался в некоторых ранних стихах, например «За рекой луга зазеленели…»

Характерна бунинская деталь, охватывающая облик предмета на цвет, на вкус, на ощупь, с его красками, формами и запахами. Читая строки Бунина, мы словно вдыхаем «запах мёда и осенней свежести», «запах талых крыш», «свежего тёса», накалённых печей, ветра («Осенний ветер, запах соли…), «…ржаной аромат соломы и мякины, «славный запах книг» и даже «запах» самой истории. («Дикою пахнет травой, запахом древних времён»…)

Конкретности добивается Бунин и в передаче речи своих героев: если он изображает мужика, то знает приметы речи, облика, повадки не просто русского крестьянина, но крестьянина орловского или воронежского, или тульского… Всё это нужно писателю, чтобы уловить самое важное и основное в человеческой психике и жизни, вечное.

Бунин – художник стремится измерить ценность личности всеобъемлюще.

Необходимое качество личности – умение принять жизнь, как драгоценнейший дар, понять и прочувствовать её неповторимость, которая, по Бунину, составляет первооснову нравственности и может заглушать, подавлять в человеке злое начало. Внутренний, психологический источник жестокости, скажем, мужика в отношении к женщине, автор «Деревни» и других «деревенских» рассказов видит в том, что русский крестьянин, загнанный рабским существованием, нередко не знает «сладости» жизни, не знает её «цены», потому не дорожит ни своей, ни чужой жизнью. Это раздумья автора о социально – исторических проблемах «неправильного» устройства российской жизни.

Все думы писателя сходились к одному – разгадать «страшные загадки русской души», понять, что ждёт Россию, на что она способна, к чему идёт.

Дооктябрьский период творчества Бунина распадается как бы на две сферы: цикл деревенский, «мужицкий», т. е. про мужика и барина, и произведения на «вечные» темы – о любви, красоте, о природе. Но оба цикла пересекаются, проникают друг в друга.

В лирико–философском ключе в творчестве Бунина звучат такие проблемы: о роли времени в человеческой жизни; об отношении личности к смерти; о значении любви; о месте природы в системе жизненных и эстетических ценностей. Не претендуя на решение социальных проблем в своих произведениях, Бунин ставил их. Одним из ведущих жанров в его прозе 90 – 900 годов становится лирико–философский этюд («Перевал», «Сосны», «Вести с родины», «Антоновские яблоки» и др. Когда писатель повествует о приходящих в упадок мелкопоместных усадеб, как и о пустующих мужицких дворах, его тревожит запустение самой земли, угрожающее вырождение природы. Настроение печали в рассказе «Золотое дно» (1903 г.) создаётся не столько от картины «погибающих помещичьих гнёзд», сколько при виде пересохшего русла реки, давно забытой и неезженой большой дороги, общим впечатлением покинутости, оставленности этой земли, вместе с которой уходит что – то «старорусское», щемяще родное, подчёркнутое автором образом синеющей дали, скрытой перекличкой с мотивами «Слова о полку Игореве», его временами. В рассказе звучит тревога о судьбе земли, которая не терпит временных, случайных хозяев, «чужих рук», а требует прочной, вечной привязанности, преемственности забот о ней. Бунин стремится передать «всю красоту и всю глубокую печаль русского пейзажа, так нераздельно связанного с русской жизнью». Он умел почувствовать поэзию этой «нераздельности», претворяя в пейзаже его национальный дух, наполняя его «памятью» прошлого, отблесками национальной русской истории.

Кроме природы в творчестве Бунина есть и другая высшая инстанция – память, т. е. особая форма времени, некая форма ответственности за прошлое. Это память отдельной личности о прошлой жизни, память нации, народа о своих корнях, о старине, память человечества о прошлом, об истории. Все эти виды «памяти» пронизывают образы бунинских произведений, составляют их художественную структуру. Художник пытается представить русский характер в его нескончаемой многоликости, рисует всё новые индивидуальные «варианты» национальной психологии. В его сознании поднималась Русь, которая шла очень издалека, из древности, - та, что скоморошествовала, юродствовала, тужила и безмолвствовала до времени, терпела и ожесточалась от несчастий, шла на помощь другим народам, верила в несказанное, высокое, могла презреть богатство, почести и легко встретить смерть. В рассказе «Хороших кровей» - о мужике – лекаре, искусно врачующем лошадей, - звучит восхищение не только его искусством, но и душевной мощью – смелостью умного, талантливого мужика, который владеет знаниями живой природы, накопленный веками крестьянского труда, и осознаёт свою Колдовскую» связь с ней. Название имеет двойной, символический смысл: говорит о занятии героя (лечит породистых лошадей) и, главное, о хорошей породе, благородстве самого мужика.

В образе слепого певца Родиона («Лирник Родион») – 1913 г., в красоте его пения художник находит поразившую его гармоничность – «вкус, чуткость, меру». В нём он видит воплощение особого понимания жизни. Весь рассказ звучит хвалой человеку, его гармоничности, красоте, гуманности.

Рассказ «Худая трава» о том, как умирает русский человек, батрак Аверкий. В образе Аверкия, прощающегося с жизнью, в его думах о прожитом запечатлено происходящее в герое духовное возвышение, просветлённое понимание жизни вокруг, в настоящем, добрый и чуткий отклик на лучшее в ней – на красоту «весёлого» утра и «бесконечно – просторного неба», на прелесть лилового сарафана и смуглых рук красавицы – дочери, на душевное тепло и искренность «старухи»-жены – на всю сладость жизни. Не затруднять собой, своей болью и смертью близких, уйти из жизни, ничем её не омрачая – таковы последние помыслы героя, завершение его судьбы. Через отношение к смерти в рассказе открывается не равнодушие, а великая человечность, благородная сила души героя, нравственная ценность его личности. В произведениях Бунина так умирать могут только крестьяне, возросшие и воспитанные в вековой приобщённости к земле, к миру живого, к природе с её законом неустранимого, но и необходимого увядания всех «трав» на свете – для цветения свежих, новых: «Худая трава из поля вон»

Много внимания уделяет Бунин одной из вечных тем, теме любви. Для него характерна трагедийная концепция любви. Любовная страсть изображается в его произведениях, как некая неодолимая, роковая сила, которая, возвысив и на мгновение одарив человека счастьем, потом наносит ему смертельный удар, ломает его жизнь. («Лёгкое дыхание», «Сны Чанга», «Солнечный удар», «Заря всю ночь» и др.) В его художественном мире сама жажда, ожидание любви возвышает человека, пробуждает его духовное «я», его самостоятельность и активность. В рассказе «Заря всю ночь» (1902г.) сюжет предельно прост – и в развитии действия, и во времени, и в пространстве. Это всего одна ночь, проведённая героиней наедине с собой, накануне ответственного решения. Вечером, готовая сказать жениху «да», утром она отказывает ему. Бунин утверждает не причуды юности, а внутреннюю правоту очнувшейся души, первый подъём личностного чувства и неизбежности случившегося. В рассказе совершён перелом героини к жизни осмысленной, сделан самостоятельный выбор, это произошло под влиянием пережитого чувства гармонии с природой. В прекрасную майскую ночь, бродя по мокрому от дождя саду, героиня впервые испытывает состояние необыкновенное - чувство ликования, восторга перед красотой мира, воспринятой как обещание счастья, бесконечных возможностей человеческой жизни на земле. В картинах природы создаётся впечатление не только красоты, но, главное, полноты жизни, когда всё вокруг кажется милым: и мокрые лопухи, и пастушонок в растрёпанных лаптях, и бабы с подоткнутыми подолами. В рассказе нарастает настроение неотделимости человека от мира вокруг, неразлучённости героини, Натальи Алексеевны, с красотой ночи, соловьиным пением, зарёй.

Если в «Заре всю ночь» запечатлено только предчувствие любви, то в рассказе «Сны Чанга» (1916г.) совсем иной момент, её трагическая развязка. В этом рассказе со всем блеском зрелого мастерства обнаруживается типичный для Бунина художественный эффект – магия воспоминаний, которая властна по–своему осветить прошлое, как будто даже вопреки очевидности. Трагическая развязка (смерть капитана) в рассказе дана как бы за кадром, крайне скупо. Напротив, крупным планом в повествовании всплывают моменты высшего напряжения радости и печали в сердце, полном любви, - в образе счастливого Чанга и счастливого капитана, когда « весь мир был в его душе» - это и есть утверждаемая автором правда, идеал личности. Выразителен в этом отношении финал рассказа: после гибели капитана другой любящий человек смотрит в глаза Чангу, словно подхватывая связь любви – живого к живому. Связь любви и связь памяти, - того божественного, чего никто не понимает.

Аналитическое чтение повести «Деревня»

В 1910 году выходит в свет повесть Бунина «Деревня». Важное место в творчестве Бунина занимали его размышления о загадочной русской душе, которые наиболее полно воплотились в повести «Деревня», вызвавшей в читательских кругах сенсацию своей беспощадностью, смелостью и вызовом общепринятому мнению, эта повесть принесла ему подлинную известность. Бунин включился в дискуссию о национальном характере, о судьбе России и русского народа. При этом писатель говорил и «о чём – то более общем и глубоком», что Г. Адамович определил словами «историческая Немизида»: он передал ощущение грозной поступи истории, предчувствие неминуемой катастрофы, «шумят в «Деревне» такие бури, звучит такое безысходное отчаяние, заложено в ней столько взрывчатых веществ, что, перечитывая повесть, невольно спрашиваешь себя: могло ли это всё разрешиться благополучно»…

Приступая к этой теме, Бунин полемически отстраняется от предшествующей литературной традиции: «О деревне пока у нас было написано мало трезвого. Кающиеся дворяне, разночинцы принесли в литературу прикрашенность Антона – Горемыки… Я полагаю, что уже прошла та пора, когда о мужике говорили, а иногда и нужно было говорить, его идеализируя». Этот вывод разделял и М. Горький, который говорил, что дворянская литература любила и прекрасно умела изображать крестьянина человеком кротким, терпеливым, влюблённым в какую – то незаметную «Христову правду», которой нет места в действительности, но о которой всю жизнь мечтают мужики, подобные Калинычу из рассказа Тургенева «Хорь и Калиныч» и Платону Каратаеву из романа Л. Толстого «Война и мир». Бунин настаивает на том, что всё сказанное им о русском мужике распространяется на национальный характер в целом. Автор отразил не только светлые черты национального характера, но и его противоречивость, хаотичность, «пестроту».

Современников поразило в бунинском изображении деревни не правдивое описание её материальной нищеты – это было уже привычным в литературе, а указание на «запустение» душевное. Бунин уверен, что проблемы России коренятся именно в духовной, а не в материальной сфере. Современность, война с Японией, революция отражены в повести только косвенно, словно бы мимоходом, главный её материал, как обычно у Бунина, - быт, повседневность, в которых, по замыслу автора, проглядывает образ Дурновки, всей русской деревни, а значит и всей России. Бунин видит Россию именно так – как страну деревень. Идея автора повести – изобразить русский народ без идеализации, русскую душу – в её «трагических основах». Резкость в изображении деревни поэтому намеренная и необычная: это «первобытно – тяжкая «работа, дикий «пещерный» быт, лютые нравы, замордованная красота, общий безобразный, «серый» тон повествования, проникающий даже в пейзаж, когда серым становится и любимый Буниным снег («Утро было серое. Под затвердевшим серым снегом серой была и деревня… под белёсым небом серое снежное поле». Серым зовётся даже человек (один из героев «Деревни»). Право так говорить о деревне у Бунина формально оправдано тем, что оно принадлежит как бы самим мужикам; именно им, выходцам из Дурновки, братьям Красовым - Тихону и Кузьме, отдано главное место в повествовании, и эти фигуры, их угол зрения определяют его тон. Это личности, только что отделившиеся от общей крестьянской массы и в каком – то отношении противопоставившие себя ей : разбогатевший Тихон Ильич – как новый хозяин, мужик - «барин», а Кузьма – как созерцатель, поэт, наблюдающий и обдумывающий окружающую жизнь. Их точки зрения полярные. В этих столкновениях, колебаниях, вырисовывается и точка зрения автора, его предпочтение видения Кузьмы. На вопрос, что же является определяющим началом – история или характер, душа народа, от которой зависит ход истории, - Бунин не даёт однозначного ответа. Два главных персонажа «Деревни», братья Тихон и Кузьма, несут в себе сходное противоречие. Тихон из тех мужиков – кулаков, умных, оборотистых, сильных, что вырываются в эту пору в «господа». Он становится владельцем барского имения «князем во князьях». Для него самое главное на свете – «дело», оно важнее всяких «казней», о которых читает в газетах его брат, оно, «дело», съедает жизнь его самого и окружающих. Участь Тихона - ненавидеть мужиков и быть ненавидимым ими. Кузьма же не мужик, не барин, самоучка – стихотворец, «анархист», укоритель всех порядков, человек не у дел, без дома, без семьи, без цели. Этот «странный русский тип» встречается у Бунина часто. В «Деревне», кроме Кузьмы, мы узнаём его в другой индивидуальности – в образе крестьянина Серого, шатающегося «от двора к двору», которому всё «не попадало дела настоящего, да и только»

Одна из самых удивительных черт русского характера, которой не устаёт поражаться Бунин, - это абсолютная неспособность к нормальной жизни и отвращение к будням. Повседневная работа при таком ощущении жизни – одно из самых тяжких наказаний. Однако апатия в обыденной жизни сменяется неожиданной энергией в чрезвычайных обстоятельствах. Так один из персонажей «Деревни» - Серый ленится заделать дыры в крыше, но первым является на пожар. Описывая грубость, зависть, враждебность, жестокость крестьян, Бунин никогда не позволяет себе обличительный тон, он предельно правдив и объективен. Однако это не холодная констатация действительности, а жалость и сострадание к «мечущимся и несчастным». Только истинно русский мог так написать о России.

И в повести «Суходол» основная тема – русская душа, показанная на примере дворянства. Именно в сходстве русских крестьян и дворян видит Бунин главную причину вырождения деревни, дворянство поражено всё той же болезнью – русская тоска, нелепость, иррациональность поступков. «Суходол» дан в другом художественном ключе, здесь используются принципы музыкальной композиции: повтор мотивов, их переплетение и развитие, многоголосие, сопоставление разных точек зрения при отсутствии определяющей, организующую функцию выполняет память. Рассказ о Суходоле – это не сама объективная реальность, а её отражение памятью, это воспоминания о прошлом, сны, мечты, видения.

«Господин из Сан-Франциско»

Трагизм жизни, отчаяние автора переданы в одном из самых известных рассказов «Господин из Сан-Франциско», созданном в 1915 году, когда шла империалистическая война. Основным лейтмотивом являются слова Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий. Писатель не приемлет тот мир, в котором живёт, и даёт в рассказе почувствовать читателю резкую отрицательную характеристику буржуазной цивилизации.

Первоначальное название рассказа было «Смерть на Капри». Историки литературы считают, что этот рассказ тесно связан с другими его рассказами 1914–16 гг. – «Братья» и «Сны Чанга», составляя вместе с ними своеобразную художественно–философскую трилогию. Автор использует интересные приёмы обобщения и осуждения социального зла, воплотившегося в образе главного персонажа, в нём высвечены те черты личности, которые типичны для людей богатых, он – один из многих, подобных ему. Бунин достиг обобщённости образа, не прибегая к речевым характеристикам, внутренним монологам, диалогу. Наличие иронии при изображении Господина не делает его образ гротескным, в лепке этого характера нет карикатурности. Чтобы достичь того положения, которого он достиг, необходимы деловая хватка, воля, ум, знания. Перед нами очень богатый человек, который последовательно стремился к своей цели. И вот к 58 годам, когда убедился, что он почти сравнялся с теми, кого некогда взял себе за образец, «решил передохнуть». Хотя он хотел вознаградить за годы труда прежде всего себя, однако был рад и за жену с дочерью.

В нём воплощены характерные черты того клана, к которому он принадлежит. Это самонадеянность и эгоистичность, убеждённость в том, «что нет и не может быть сомнений в правоте» его желаний, пренебрежительное, порой циничное отношение к людям, которые не равны ему по имущественному положению. Он был обидно вежлив со слугами. И они ощущали в нём враждебную для них силу. Встречая его, «они жались от него к стенке, а он шёл, как бы не замечая их». Высокомерное отношение у него не только к простым людям, но и к отдельным народам. Увиденные в Италии жалкие, «налепленные друг» на друга домишки бедняков вызывают в нём не сочувствие к людям, лишённым элементарных условий существования, а эгоистическое отчаяние от того, «что это и есть надменная Италия, которой он приехал наслаждаться».

Куль еды, азартные игры, танцы – таковы развлечения избранного общества. 58-летний Господин думает о любви молоденьких неаполитанок, а по вечерам любуется «живыми картинами» в некоторых притонах. И всё же при всей бездуховности в Господине пробуждается недовольство тем образом жизни, который он ведёт.

Бытует мнение, что отрицательное отношение автора к герою наиболее ощутимо проявилось в сцене смерти Господина, который… «настойчиво боролся со смертью, ни за что не хотел поддаваться ей». Автор заостряет внимание на реакцию «отборного общества» на кончину своего коллеги. При жизни главы семьи к нему было приставлено трое лучших слуг, которые с рвением выполняли пожелания Господина и его домочадцев. Весть о случившемся непоправимо испортила обед «отборного общества», они молча, с обиженными лицами возвращались в столовую, их веселье явно было нарушено, ни у кого не нашлось слов сочувствия семье Господина. Абсолютное равнодушие. Никаких чувств, мыслей по поводу смерти человека. И хозяин отеля был огорчён, он чувствовал себя виноватым, что не смог скрыть случившегося. И у него не нашлось доброго слова семье. Слуги после его смерти зло смеются над покойником.

Писатель показал несостоятельность жизненной философии «отборного общества», видящего смысл жизни в приумножении богатства, которое даёт возможность весело и праздно жить. Оказалось, что всё накопленное Господином не имеет никакого значения перед тем вечным законом, которому подчинены все без исключения. Очевидно, смысл жизни не в приобретении богатства, а в чём–то ином, неподдающемся денежной оценке, - житейской мудрости, доброте, духовности. А вот духовности в жизни «отборного общества» нет. Об этом говорит и их времяпрепровождение, и скучающее восприятие музеев, памятников старины.

С нескрываемой болью Бунин пишет о труде вахтенных, которые мёрзли от стужи и шалели от непосильного напряжения внимания на своей вышке, кочегаров машинного отделения «Атлантиды». Пропитанные грязью и потом, по пояс голые, багровые от пламени, они насыщали исполинские топки углём. А в баре господа «беззаботно закидывали ноги на ручки кресел, цедили коньяк и ликёры». Хибары и дворцы; протянутые за подаянием руки и люди, обладающие миллионами; смокинги и лохмотья – вот те контрасты, которые не приемлет Бунин. Отсюда и едкая ирония в повествовании об «отборном обществе» и сочувствие при изображении униженных. В финале рассказа – гроб в трюме – своеобразный приговор безумно веселящемуся обществу, напоминание о том, что и богатые люди отнюдь не всесильны и не всегда определяют свою судьбу. Богатство – не залог счастья. Последнее - совсем в иных человеческих нумерациях.

Объём рассказа невелик, всего 20 страниц, а как много сказано о людях разных социальных слоёв, их отношении к жизни. Это достигается точностью и выразительностью слова. Вот что узнаём о жене Господина: «Богатая, но по годам была одета его жена». «По годам» говорит о её хорошем вкусе.

Обращает на себя внимание обобщающий образ корабля под названием «Атлантида» - огромного океанского лайнера, модели буржуазного мира с его фальшью, бездуховностью, равнодушием к судьбе простых смертных. Этому символу буржуазной бездуховности противопоставлен океан, солнечный берег Италии и её простые люди (рыбак, абрузские горцы ). Лишь одно слово о залах «Атлантиды», отеля – чертоги – и мы представляем себе роскошь этих больших, великолепно убранных помещений. Или определение - жилистые руки каприйских старух, в этом эпитете трудовая биография женщин, руки которых много потрудились на своём веку. Несколько слов и создан портрет хозяина отеля: «зеркально причёсанный» человек. Не лицо человека, а его причёска, которая затмила всё.

Сложные слова раскрывают богатство красоты природы: «серо–зелёная водяная пустыня», «серебристо–жемчужная рябь залива», «туманно-лазурные»массивы гор. Это образцы словесной живописи. Всё это говорит о том, как весомо каждое слово в произведении.

Движение от экспозиции до развязки – лишь фрагмент неостановимого течения жизни. В рассказе картина воспроизводимого мира намного шире собственно сюжетных временных и пространственных границ. Благодаря автору читатель видит и узнаёт много более того, что способен увидеть и понять герой рассказа. Счёт времени идёт не на часы и дни, а на тысячелетия, на исторические эпохи, а открывающиеся взору пространства достигают «синих звёзд неба». Наблюдается использование образов – символов: бушующего океана, «бесчисленных огненных глаз корабля». Дьявола, «громадного как утёс», капитана, похожего на языческого идола. Для Бунина абсолютная точность подробностей – азы писательского ремесла, отправная точка для создания художественно – убедительной картины. Ярким примером, мотивирующим сюжет деталей в рассказе, является описание вечернего костюма главного персонажа. Деталь в прозе Бунина не связана лишь с конкретным сюжетным эпизодом, а свидетельствует о состоянии мира в целом. Бунин сравнительно нечасто использует в своих описаниях метафоры, но если всё же прибегает к ним, то добивается поразительной яркости. В самых различных комбинациях встречаются сочетания со значением цвета, звука, температуры, объёма, запаха. Бунин любит составные эпитеты, излюбленный его приём – оксюмороны (грешно – скромная девушка). Роль ведущего композиционного начала в рассказе принадлежит ритму. Финальная часть рассказа – своеобразная музыкальная кода – обобщает предшествующее развитие… В способности воссоздавать стереоиллюзию «звонкого мира» Бунин, пожалуй, не имеет себе равных в русской литературе.

Рассказ Бунина о сложном и драматическом взаимодействии социального и природно–космического в человеческой жизни, о претензиях на господство в этом мире, о непознаваемости Вселенной – той красоте, которую «бессильно выразить человеческое слово».

«Сборник рассказов «Тёмные аллеи»

Этот сборник можно назвать энциклопедией любовных драм. Писатель создавал его в годы второй мировой войны (1937 – 1944 гг.). Позже, когда книга увидела свет и читатели были потрясены «вечной драмой любви», Бунин в одном из писем признался: «Она говорит о трагичном и о многом нежном и прекрасном, - думаю, что это самое лучшее и оригинальное, что я написал в жизни». И хотя во многих рассказах любовь, о которой поведал писатель, трагична, Бунин утверждает, что всякая любовь - великое счастье, даже если она завершается разлукой, гибелью, трагедией. К такому выводу приходят бунинские герои, потерявшие, проглядевшие или сами разрушившие свою любовь. Но это прозрение, просветление приходит к героям слишком поздно, как, например, к Виталию Мещерскому, герою рассказа «Натали». Бунин поведал историю любви студента Мещерского к юной красавице Натали Станкевич, об их разрыве, долгом одиночестве. Трагедия этой любви кроется в характере Мещерского, который испытывает к одной девушке искреннее и возвышенное чувство, а к другой - «страстное телесное упоение». И то и другое кажется ему любовью. Но любить сразу двух невозможно. Физическое влечение к Соне быстро проходит, большая, настоящая любовь к Натали остаётся на всю жизнь. Лишь на короткое мгновенье героям подарено подлинное счастье любви, но автор завершил идиллический союз Мещерского и Натали безвременной смертью героини.

Бунин в своих рассказах воспевал не платоническую, а чувственную любовь, окружённую романтическим ореолом. Любви, в понимании Бунина, противопоказаны будни, всякая длительность, пусть даже в желанном браке, она – озарение, «солнечный удар», нередко приводящий к гибели. Он описывает любовь во всех её состояниях, где она едва брезжит и никогда не сбудется («Старый порт»), и где томится неузнанная («Ида»), и где переходит в страсть («Убийца»). Любовь захватывает все помыслы, все духовные и физические потенции человека - но это состояние не может длиться долго…Чтобы любовь не выдохлась, не исчерпала себя, необходимо расстаться – и навсегда. Если этого не делают сами герои, то в их жизнь вмешивается рок, судьба: кто–то из любящих погибает. Финал многих рассказов подобен грому среди ясного неба после вспышки «блаженно–хмельного счастья»: на третий день Пасхи он умер в вагоне метро («В Париже»); в декабре она умерла на Женевском озере в преждевременных родах («Натали»); концовка ряда рассказов – самоубийство героя или героини («Зойка и Валерия», «Галя Ганская» и др.) В художественном сознании Бунина любовь – одна из высших форм человеческого существования, когда ткань жизни, достигшая максимального напряжения, может не выдержать и разорваться.

Главное впечатление от «Тёмных аллей»- непостижимой и чарующей магии любовной стихии – создаётся чувством родства авторского «Я» с героем, внутренним лиризмом текста, образами красоты природы, воссоздаваемой восприятием персонажа, символически звучащими мотивами звёздного, вселенского, спецификой художественного времени – временной отдалённостью происходящего, магической аурой памяти, откладывающей в сердце, как слезу жемчуга в раковине, драгоценный опыт былого. Любовь в понимании автора оказывается приобщённой по–своему к вечному. В рассказах сталкиваются и спорят между собой два голоса: один утверждает, что любовь, как всё остальное на свете, проходит, другие же - что любовь остаётся в душе навсегда. Эти два голоса особенно явственно слышны в заглавном рассказе цикла – «Тёмные аллеи». Толчком к созданию рассказа, по признанию писателя, стала прямая ассоциация с поэзией, со стихотворением Огарёва «Обыкновенная осень», строки из которого вспоминает герой рассказа и которые дали название циклу: «Кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи…» В рассказе Бунина перед нами случайная встреча двух когда–то (30 лет ) любивших друг друга людей – старого офицера и хозяйки постоялого двора, тогда молодого барина и дворовой крестьянки. Эта встреча, пробудившая у одной воспоминание о её драме оставленной, не простившей, но всю жизнь продолжавшей любить женщины, у другого, когда–то «бессердечно»её бросившего и теперь неожиданно для себя признавшегося, что он потерял в ней «самое дорогое, что имел в жизни», горестное сожаление о безвозвратно утерянном счастье.

В «Тёмных аллеях» совершенства достигает бунинское совершенство стилиста: выразительность чувственной детали, оригинальность психологизма, поразительная компактность форм повествования, гибкость их взаимопереходов и «крепость» словесного рисунка. Формы повествования разнообразно варьируются: это может быть повествование от лица юного героя, как, например, в «Натали», или молодой женщины («Холодная осень») или от лица автора – повествователя.

«Тёмные аллеи» представляют собой замечательное художественное богатство с точки зрения жанровых форм. Здесь есть рассказы драматические («Зойка и Валерия», «Натали»), рассказы – зарисовки, фрагменты («Смарагд», «Часовня»), рассказ – предание («Баллада»), притча («Молодость и старость») и т.д.

К циклу «Тёмных аллей» относится и рассказ «Чистый понедельник», (Париж, 1946г.) Как и все другие рассказы, он тоже о любви. Но любви странной, от которой героиня отказывается. Бунин развёртывает перед нами не только повествование о любви – страданий, но и о тайне человеческой судьбы, об отношении к тому, что люди называют счастьем, о сложной природе русского национального характера, о духе самой русской истории, о вере в Бога и о непостижимости путей к нему. Повествование дано в форме рассказа – воспоминания от лица героя, от его «Я». Осью композиции становятся сложные взаимоотношения двух действующих лиц, не названных по имени, - это Он и Она. Неназванность центральной героини, с которой связано всё происходящее в рассказе, характерна и для других рассказов из «Тёмных аллей». Видимо это автору необходимо для того, чтобы оттенить ореол таинственности любимой женщины, так до конца и не понятой героем, её единственности и незаместимости в глазах любящего. Она не нуждается в имени, потому что в сердце героя существует только одна женщина, властвующая и через годы над ним безраздельно. Кроме того, неназванность героев любовной истории, при всей её неповторимости, может служить, по замыслу автора, знаком её обобщающего, общечеловеческого смысла.

Наши критики чаще всего говорят, что в сборнике «Тёмные аллеи» - 38 рассказов, на самом деле их гораздо больше. Существуют разные точки зрения по поводу того, почему Бунин написал «Тёмные аллеи»: это и ностальгия по России, и воспоминания, навеянные любовными приключениями на Родине, и тоска по ушедшему, и многое другое. Но главное, видимо, в другом. Когда читаешь дневники и письма Бунина, становится очевидно, что он был сражён своей последней любовью, предан ею, но она (имеется в виду не Галина Кузнецова, а любовь) его не отпустила до конца дней. И именно эта боль любви чувствуется в «Тёмных аллеях».